Поцелованная Смертью (СИ) - Страница 38

Закрыв глаза и отдавшись на милость вялого течения, Макарова невольно подслушала диалог Камиллы с Аней, и в очередной раз удивилась смелости, а то и наглости Алимовой, которая бессовестно выпытывала у Данилевской подробности реабилитации вампирозависимых. И лишь вникнув в их разговор, поняла причину неприглядного поступка врагини студенческих лет.

— Она не живет в “Ультрафиолете”, на встречу с психологом пару раз в неделю ее приводит брат. Точнее притаскивает — я сама видела, как девчонка упирается. К тому же никому не удалось ее разговорить, даже неясно — слушает она или мы зря распинаемся…

— Мила, что ты хочешь от меня? — сдержанно поинтересовалась магичка. — Неужели ваш психолог не разберется с проблемой?

— Нет, с такими случаями в “Ультрафиолете” не сталкивались. А ты побывала на ее месте. Подскажи, что нам говорить ей? Как достучаться?

Лиля заработала руками — течение неторопливо влекло ее к границе из водорослей, за которыми начиналась “неочищенная” река, унося от беседующих девушек, а дослушать хотелось.

О том, что далеко не мягкосердечная Камилла волонтер в центре реабилитации укушенных вампирами, она узнала недавно. И это стало сюрпризом. С помощью Богдана избавившись от своего клыкастого преследователя, Алимова сейчас вскрывала старые раны видом чужих страданий. Это удивило и восхитило Макарову, не ожидавшую от бывшей жертвы подобного мужества.

За вывеской ночного клуба “Ультрафиолет” пряталась организация радикально настроенных против кровопийц полуночников и людей. Любой, пострадавший от вампиров, мог попросить приюта и поддержки. Алимова, некогда пришедшая туда в поисках убежища, спустя почти год добровольно вернулась обратно, чтобы предложить помощь уже другим.

— А что подсказывает твой опыт? — в свою очередь неделикатно полюбопытствовала Данилевская.

— А ничего не подсказывает. Мой вампир, оказывается, со мной еще неплохо обращался: гостей не угощал, не истязал и ударил, когда я от него сбежала.

Лилю передернуло — ага, добрый и милый кровопийца! Но если быть справедливой, то действительно Камилле повезло больше, нежели Анне.

— То есть ты считаешь, что над той девушкой издевались коллективно? — в голосе Данилевской послышалась боль. — Может, она просто влюблена в своего мучителя? И отторгает лечение, что часто случается.

— Вряд ли, вид у нее типичной забитой жертвы. Какая там любовь?

— Уточни у брата пострадавшей. Жертвы порой страдают по своим палачам — это своеобразный механизм защиты человеческой психики. Еще узнай, жив ли он? Как долго девушка находилась в его власти? Каким образом брат сумел ее вернуть домой? Насколько физически она пострадала от связи, прежде чем ее спасли?

— Спасибо! Я знала, что ты подскажешь направление!

У Лили отлегло на сердце. Она переживала, что расспросы Алимовой травмирует сестру Кира, напомнив о ее собственном случае. Значит, дела у огневички не так уж и плохи. И все же Мила могла быть не такой грубой и резкой…

— Добрый вечер, дамы! — Мужской радостный возглас раздался неожиданно близко, и Макарова, переворачиваясь на живот, хлебнула воды. Чудо, что вообще не ушла топориком на дно.

— Добрый, господа, — с насмешкой, призванной прикрыть страх, отозвалась Аня.

Убрав мокрые волосы с лица, Лиля оценила диспозицию незваных гостей — трое незнакомцев расположились вокруг Иры, фактически отрезая ее от остальных. Внезапность появления объясняли несколько ниток водорослей, уцепившиеся за волосы, и ряска на торсах оборотней — они подкрались под водой с территории, замаскированной речной растительностью.

— Что вам надо? Мы вас не звали, — влезла в разговор прямодушная Юля. — Плавайте в другом месте!

— А жаль, что не звали, пришли бы раньше, — игриво протянул длинноволосый блондин, не сводящий с нее предвкушающего взгляда. — Мы не прочь пообщаться с красивыми магичками.

Данилевская и Зимина, не сговариваясь, загородили собой Лилю, как самую уязвимую, сдерживающие магию браслеты сейчас ничто не скрывало, а значит, она была самым лакомым кусочком — магичка, да еще и бессильная, идеальная кандидатура для обращения.

Ну, конечно, идеальная до тех пор, пока чужаки не унюхают на ней запах другого оборотня и не поймут, что она ждет ребенка. Беременные женщины для нормальных вервольфов неприкосновенны.

— Так что? Пообщаемся? — ухмыльнулся второй блондин, тот, что находился ближе всех к присмиревшей бледной полурусалке.

— Нет, нам уже пора домой, — резко заявила Аня.

— Что ждет тебя там, ведьмочка? Одиночество? — вступил в игру третий, загоревший до черноты шатен. — Я готов тебя спасти от него.

— Никто из нашей компании не одинок, у всех есть пара, — слегка покривила душой Данилевская. — А одна скоро выйдет замуж за вервольфа. Разве вы этого еще не учуяли?

Шатен, не кроясь, повел носом. У светловолосых мужчин, похожих друг друга, как братья, также затрепетали ноздри.

— Лгунишка! — фыркнул сосед Ирины. — Ни на одной из вас нет чужого запаха. Пять свободных красивых девчонок — вот это удача!

— Это писец… — прошептала Камилла обреченно.

В мокрой руке Зиминой вспыхнул огненный шар величиной с теннисный мячик.

— Нормальных слов не понимаете? Пошли вон!

— Фу-ты, ну-ты, грозная какая! — восхитился длинноволосый. — Обожаю девочек-перчинок!

— Язву из-за горького заработать не боишься?

Окинув Юлю оценивающим взглядом, оборотень улыбнулся: